В статье для «Нью-Йорк таймс» (The New York Times) президент Реджеп Тайип Эрдоган многозначительно отметил, что Турция «может искать новых друзей и союзников». В первую очередь в этой связи так или иначе на ум приходит Россия.

На самом деле эта тема, возникшая на повестке дня из-за «кризиса вокруг пастора Брансона» в отношениях Анкары и Вашингтона, не нова. С момента попытки госпереворота 15 июля 2016 года, то есть вот уже около двух лет, идут споры о том, изменит ли Турция ось, оторвется ли она от Запада. На первый взгляд действительно заметно, что ухудшаются отношения Турции не только с США, но и с некоторыми странами — членами Европейского Союза, а в противовес этому происходит ощутимое сближение с Россией.

Определение России

В турецко-российских отношениях, вступивших в процесс восстановления после «самолетного кризиса» 24 ноября 2015 года, есть конкретный прогресс. Прежде всего благодаря примирению сторон Турция смогла вернуться на поле боя в Сирии, провести здесь военные операции и принять участие в астанинском процессе вместе с Россией и Ираном. Были сделаны шаги по проектам строительства «Турецкого потока» и атомной электростанции «Аккую», которым Москва придает большое значение, было достигнуто соглашение о поставке ракет С-400 в 2019 году. Все это важные примеры, подтверждающие конкретное воплощение сотрудничества между двумя странами в политической, энергетической, военной сферах.

Когда к этой картине добавилась напряженность на турецко-американском фронте, ничуть не утихающая в последнее время, из слов Эрдогана «мы можем искать новых друзей и союзников» можно без труда сделать вывод, что президент дал такое определение России, хотя не назвал ее имени.

Вопрос о том, что Турция может оторваться от США и западного союза и обратиться к Москве, уже давно является предметом дискуссии. Но в турецком и даже западном общественном мнении эта дискуссия всегда ведется с точки зрения Турции, при этом практически никто не пытается рассуждать о том, что думает по этому поводу другая сторона, то есть Россия, желает ли она такого сближения.

В таком случае вопрос очевиден: Россия объединится с Турцией в один фронт?

Если нужно дать прямой ответ на этот вопрос, то нет! Почему?

Традиционный враг

Чтобы понять это, в первую очередь следует обратить внимание на точку зрения российских стратегов о Турции и на то, как они позиционируют нашу страну.

Во времена холодной войны фланги были расчерчены очень четкими линиями, в глазах Москвы Анкара выглядела не иначе, как сторожевая застава НАТО. После распада Советского Союза эта точка зрения не изменилась, даже в 1990-е годы, то есть когда Россия переживала один из самых неудачных периодов своей истории, амбиции Турции в отношении Кавказа и Средней Азии были источником серьезной напряженности между двумя странами.

Доминировавшее в Кремле традиционное представление о Турции как о «враге» сохранялось вплоть до отклонения Великим национальным собранием Турции (ВНСТ) резолюции по Ираку в 2003 году (резолюция позволяла США разместить свои войска в Турции — прим. пер.). Неожиданное «нет», прозвучавшее от ВНСТ, разрушило сформировавшееся у русских предубеждение «Турция делает все, что ни пожелает Запад» и одновременно повлекло за собой очень важные изменения в их политике в отношении Турции. Целью этих тактических изменений было не столько оторвать Турцию от западного союза и объединиться с ней в один фронт, сколько извлечь максимальную пользу из разногласий «в рядах врага», пробить брешь в укреплениях Запада в регионе и таким образом обеспечить усиление России.

Они не возражают

В этой связи может справедливо возникнуть следующий вопрос: «Зачем Россия предприняла такую игру вместо того, чтобы полностью привлечь на свою сторону Турцию?»

Тому есть несколько причин…

Главная из них происходит от того, какой миропорядок хочет видеть Россия. Хотя Путин действует так, словно его страна — сверхдержава, кажется, бросает вызов США, на самом деле Россия особенно не возражает против существующего международного порядка. «Россия как друг угнетенных народов, выступающий против американского империализма» — часть стратегии, связанная с игрой на публику.

Не возражает, поскольку, несмотря на успехи, достигнутые во внешней политике в последние годы, Россия — по крайней мере в наши дни — не обладает такой силой, которая позволила бы ей справиться с США и взвалить на свои плечи вновь созданный порядок. В этих условиях интересам России отвечает скорее извлечение пользы из напряженности Турция — Запад, чем создание совершенно нового порядка в регионе и соседство с хаосом, который может возникнуть.

Какая Турция нужна России

Есть еще одна важная причина…

Турцию, с которой Россия на протяжении всей истории боролась за региональное лидерство, русские не считают «своей», всегда воспринимают ее «чужой». Россия не желает слишком сильно сближаться с Турцией, с которой она не разделяет общих исторических, религиозных, языковых, культурных ценностей, и в некотором смысле открывать ей двери своего дома. России нужна Турция, которая не будет ни на «противоположном фронте» в полной мере, ни слишком близко к России, но будет находиться на таком расстоянии, чтобы Россия могла ее контролировать. С помощью этой тактики русские в то же время рассчитывают посредством Турции ослабить США в регионе, прежде всего в Черном море. План «держать на достаточно близком расстоянии и контролировать» важен для России, поскольку она полагает, что сотрудничество с Турцией носит временный характер, две страны рано или поздно столкнутся в схватке друг с другом за региональное лидерство, поэтому, удерживая Анкару близко к себе, Россия пытается обуздать ее амбиции.

Одним словом, Россия с точки зрения своих интересов предпочитает больше страну, которая входит в НАТО, но имеет проблемные отношения с альянсом, чем страну, которую она считает «чужой», с подозрением относясь к ее долгосрочным планам на Кавказе, Ближнем Востоке, в Средней Азии.